В отличие от домашней обстановки, где требуется дисциплина и организованный режим дня для рисования, что мне всегда доставляло немало труда, на работе рисуется легко.

Пришлось тут сделаться совершенно обыкновенным, банальным офисным планктоном. По причине совсем и вовсе даже не навязчивой мысли о постоянном заработке. Это было бы смешно, если бы не было так скучно... Но начальница моя, прослышав о моих способностях, уже начинает меня по-немногу эксплуатировать в художественном смысле, что радует обеих. Халтура на работе становится не только сугубо профессиональной, но и сугубо официальной. :)

Делюсь арт-деталями своего нового, хоть уже и вчерашнего, образа. Тем более, что некоторые из этих деталей неожиданно для меня самой стали вдруг особенно актуальными.

Глава 4

Студенческий Львов

Тут дверь комитета комсомола открылась, и Стасика позвали зайти снова. Ему предложили сесть на стул, и комитетскому составу был задан вопрос: «Какие будут предложения?..» Первое предложение было от группы русскоязычных членов комитета (оба очень серьёзных молодых человека, судя по экстерьеру, из хороших и обеспеченных семей сидели отдельно возле секретарского стола; они молчали при обсуждении стасикового персонального дела, впрочем, как и все остальные члены комитета – говорил вообще только член парткома…): «Исключить». Стасик подумал: «Они ведь тоже «русские»!»,– хотя и не осознал тогда, что сие предложение означает автоматическое отчисление из университета и непонятное для такого непрактичного человека будущее – осмысление придет спонтанно много лет спустя.

Валентин Петрович посмотрел на часы. Стрелки показывали 9.45. Он поднялся с кровати, чувствуя какую-то слабость.

-  Наверное снизилось давление, - подумал он, решив выпить чашечку кофе. Правда кофе Валентин Петрович позволял себе довольно редко, но глотать таблетку в данном случае не хотелось, не настолько все было плохо.

Глава 1

Детский Ужгород

Стасик нес двести грамм изюма, которые мама поручила ему купить для изготовления своих фирменных пирожков с изюмом. Полагая, что кулинарное священнодействие требует точного расчета - именно так оное подавалось в уважаемой домашней "Кулинарной книге", он позволил себе съесть ровно одну изюминку, хотя всю дорогу из центра до их окраинной улицы Павловича и приходилось подавлять желание съесть еще. Навстречу шел знакомый мальчик. Синие трусы выглядывали из-под черных шорт (сначала на этот дефект облачения ему указывали, но после того, как он каждому доброхоту одинаково равнодушно отвечал "Я знаю", все поняли, что он в курсе, а, значит, и говорить тут не о чем). Он был крепыш, но не заносился, а мать его работала стропальщицей на ДОКе (нет, не строили кораблей в Ужгороде с его бурной, но не глубокой рекой Уж - это было всего лишь сокращение от "Деревообрабатывающий комбинат").

Проходя через мостик по дороге к знакомым ребятам, Стасик часто наблюдал, как на путях суетится несколько женщин с пышными формами и в еще более пышных рабочих штанах, обеспечивая разгрузку краном огромных колод, которые чудесным образом превратятся на ДОКе в красивую на весь тогдашний Союз закарпатскую мебель. Очевидно, без мужа да еще и с ребёнком, эти физически сильные женщины устроились на такую не вполне женскую работу в силу того, что на неквалифицированной типично женской должности вдвоем было не прокормиться.

Мальчик был угощен также ровно одной изюминкой с объяснением, что изюм идет на пирожки и потому нужно принести заказанное количество (ну, почти нетронутым). Придя домой через десять минут, Стасик был неожиданно удивлен, когда, рассказав в момент передачи изюма о своем подвиге сдержанности, услышал: "Да надо было больше съесть". Заодно был разрушен детский миф об "аптекарской" точности кулинарных пропорций.